Поэзия будней

Цвета еще могут говорить с нами на забытом языке далеких дней начала жизни. Правда, переводить с детского на взрослый – всё труднее. Чего стоит юный цвет «василька»,  его какая-то совсем нездешняя яркость подсвеченной синевы.  Это потом он окажется сорной травой, с  худосочным,  высоким  и корявым  стеблем . А еще  - коричневым порошком в банке с казенным названием «цикорий».

 Или – синий.  Густой, темно-синий цвет. Как  крепдешин в нестерпимо-белый горошек.  Этот синий – отнюдь не чопорный, нет!   В нем  скорее сдержанность моря, готового  вот-вот устремиться вслед за ветром.  И вот - белый горошек – нарядная простота, непритязательная  женственность.  И  всё-таки он что-то обещает, уводит за собой в  смутные мечты.  Но они  сбудутся не здесь, а  в далеких летних днях, где звучит эхо  чьих-то каблучков.

 Крепдешиновое платье из  маминой юности,  отороченное белым кантом. Их было принято шить у портних, никаких магазинов. Двойные оборки по  краям  скромного выреза,  чуть прикрывавшие плечи.  Красная помада,  сумка и «лодочки». Мне кажется, книга  «Цвета моей памяти» Мишеля Пастуро -  повод пройтись по волнам  своих  цветовых воспоминаний. Тем более, Пастуро,   занимающийся историей повседневности, рассказывая о цвете, как историк, ведет своеобразный дневник  собственных  воспоминаний. Отсюда –  «беж Миттеран»,  и  его недозволенный, интимный  двойник,  выдающий себя краешком кружева  в вырезе платья.  «Греческий синий», и  тот благонамеренный  оттенок синего, что символизирует школьные устои.  Пастуро  иронизирует над тем, от скольких мелочей зависит наше восприятие цвета, насколько его оттенки могут меняться вместе с нашим настроением.  И все эти нюансы и обертона наших чувств – они невозможны без вещественных доказательств. Без подробностей, запахов, звуков,  из которых состоит  картина дня, незамечаемых деталей и примет  окружающего   мира . Конечно, Пастуро рассказывает не только о собственном восприятии цвета, но и его символике и всех метаморфозах, которые  претерпели цвета  на протяжении  веков.  Но для меня это всё-таки история о частностях жизни,  тех самых, из которых состоит  такая незадачливая, но  вечно юная  «поэзия будней».